попроси себе вечного лета и юности, попроси,
чтоб в каждой минуте хватало тепла и сил,
чтобы глянец в оконце искрился и стрекотал,
никогда не темнел, не скрывался, не исчезал.
попроси себе больше счастья, стремительного как нож,
от которого не спасешься, не спрячешься, не уйдешь,
чтобы теплые воды баюкали перед сном,
завершая дневной безудержный марафон.
попроси себе песен, направленных в паруса,
чтобы солнечный ветер буянил, светил в глаза,
чтоб сады укрывались цветами, как будто май,
и дыхание таяло выше небесных стай.
попроси себе вылить слезы в пустой овраг,
чтобы стал океаном, а там и лодка, и яркий флаг,
чтобы плыть к белым пятнами до темноты,
а затем из костра выпускать наружу слова и сны.
попроси себе быть открытым путям-дорогам,
чтобы камень в ладони стал важным куриным богом,
чтобы стрелы и змеи шли мимо и стороной,
уползая подальше, скрываясь в дали лесной.
попроси себе не сдаваться, отчаявшись у ворот,
с мелководья отдавшись на милость глубоких вод,
чтобы в их упоительной нежности стать светлее;
попроси — ничего больше нет важнее.
чтобы глянец в оконце искрился и стрекотал,
никогда не темнел, не скрывался, не исчезал.
чтоб в каждой минуте хватало тепла и сил,
чтобы глянец в оконце искрился и стрекотал,
никогда не темнел, не скрывался, не исчезал.
попроси себе больше счастья, стремительного как нож,
от которого не спасешься, не спрячешься, не уйдешь,
чтобы теплые воды баюкали перед сном,
завершая дневной безудержный марафон.
попроси себе песен, направленных в паруса,
чтобы солнечный ветер буянил, светил в глаза,
чтоб сады укрывались цветами, как будто май,
и дыхание таяло выше небесных стай.
попроси себе вылить слезы в пустой овраг,
чтобы стал океаном, а там и лодка, и яркий флаг,
чтобы плыть к белым пятнами до темноты,
а затем из костра выпускать наружу слова и сны.
попроси себе быть открытым путям-дорогам,
чтобы камень в ладони стал важным куриным богом,
чтобы стрелы и змеи шли мимо и стороной,
уползая подальше, скрываясь в дали лесной.
попроси себе не сдаваться, отчаявшись у ворот,
с мелководья отдавшись на милость глубоких вод,
чтобы в их упоительной нежности стать светлее;
попроси — ничего больше нет важнее.
чтобы глянец в оконце искрился и стрекотал,
никогда не темнел, не скрывался, не исчезал.