На обратной стороне стекла живут солнечные духи. Маленькие, едва уловимые, вертлявые; они похожи на мозаичных ящериц и на падающую с чердака пыль, хвосты их скручены в спирали, а лапы цепляются за оконные проемы и зубчатую древесину форточек. Когда небо покрывается пленкой из серых туч, солнечные духи впадают в спячку. Их глаза закрываются, хвосты высыхают, а цветная мозаика тускнеет, как постаревшая эмаль. Но едва приходит весенний ветер, как духи просыпаются и начинают бегать по стеклу. Их невозможно поймать, но можно успеть заметить, как они пробегают рядом, задевая теплыми хвостами ладони. Их голоса — флейта, украденная у лесных дриад, колокольчики, сорванные в летний полдень, звенящий в руках ветра тамбурин.
Солнечные духи собирают в свою мозаику твою память о весеннем пробуждении и летней суматохе, о зябкой прохладе, наполняющей комнату августовскими вечерами, о пьяном безумии мартовского воздуха, едва коснувшегося оконного проема. Они помнят, как покалывает кожу рождение июньского рассвета, как пахнет луговая трава в июле, и как палящее солнце взбирается на вершину небосвода, чтобы шептать свои бесконечные истории.
Цепкие лапы и хвосты солнечных духов без устали собирают твои летние мечты и надежды, чтобы потом, однажды зимой, в самый холодный и тяжелый день, едва лишь выглянет единственный луч солнца, напомнить тебе о них, разбежаться мозаикой по всей комнате, разлететься невесомой пылью, добраться до самого сердца, согреть и зазвенеть флейтой, колокольчиками и тамбурином.
Ты тогда улыбайся и выпускай наружу лето.