если кто думает, будто я – болен,
будто горячка моя измеряется в градусах ртути,
будто дать аспирину, так стану спокоен,
будто холодная тряпка лоб мне остудит,
так тот ошибается -
меня рвет стихами,
звуки внешние кожу взрезают,
перенасыщен я
бешеными словами,
опухоль рифм изнутри вызревает.
вот, посмотрите, выпрыгнуло словечко,
скачет в тетради, дразнится,
маленькое такое, а уже бессердечное,
требует пару, чтоб нравится.
на тебе - пару и тройку,
множьтесь в полях листовых!
я пока сунусь в холодную мойку,
горячке чутка дать поддых.
в зеркало гляну -
да у меня же небо в глазах плещется!
в сердце копается
лаской твоей родной,
нежность твоя у висков мерещится
истовостью хмельной.
стрункой вытянусь,
искренний, затуманюсь
лбом горячим в стекло вожмусь,
а очнусь когда – изругаюсь
да себя к чертям– разревусь.
кто-то думает, вылечить можно?
нет, не надейтесь – с таблеток мне проку нет.
выстрочусь рифмой,
засну,
и к утру, возможно,
успокоюсь я,
твой ненормальный поэт…
будто горячка моя измеряется в градусах ртути,
будто дать аспирину, так стану спокоен,
будто холодная тряпка лоб мне остудит,
так тот ошибается -
меня рвет стихами,
звуки внешние кожу взрезают,
перенасыщен я
бешеными словами,
опухоль рифм изнутри вызревает.
вот, посмотрите, выпрыгнуло словечко,
скачет в тетради, дразнится,
маленькое такое, а уже бессердечное,
требует пару, чтоб нравится.
на тебе - пару и тройку,
множьтесь в полях листовых!
я пока сунусь в холодную мойку,
горячке чутка дать поддых.
в зеркало гляну -
да у меня же небо в глазах плещется!
в сердце копается
лаской твоей родной,
нежность твоя у висков мерещится
истовостью хмельной.
стрункой вытянусь,
искренний, затуманюсь
лбом горячим в стекло вожмусь,
а очнусь когда – изругаюсь
да себя к чертям– разревусь.
кто-то думает, вылечить можно?
нет, не надейтесь – с таблеток мне проку нет.
выстрочусь рифмой,
засну,
и к утру, возможно,
успокоюсь я,
твой ненормальный поэт…